| Из Ури Цви Гринберга С иврита Михаил Польский ЭТО ПЕЧАЛЬ I. Баллада "от живого" |
Комментарий рава Зеэва Султановича: - строки 1-14; - строки 15-19; - строки 20-34; - строки 35-50. |
 |
|
|
Старый со старой соседствуют в доме – хрыч с каргой.
Были грудными и молодыми... муж с женой... и заросли сединой. То-то сияли – сады расцветали... дали... плоды... лучи... Лето и осень сменил белоснежный саван. И две свечи. С койкою койка, тюрьма с тюрьмою – и срок истёк. Мёртвый не связан с плотью другою – он одинок. Что за тоска – мыслить о смерти, видя рожденье на свет... Слыша вопль рожденью в ответ... – Счастья маме! Общине обед. Так и тянется это, начавшись с нуля, словно скрипки струна или трос корабля – на разрыв! – долго жить веля. Даже пустяк не хотим потерять... И, тем боле, над плотью трепещет душа, будто можно её удержать... Невозможно. Ответ ясен: неотвратим конец. Знаем, ну как не знать. Но жизнь хороша. Мир прекрасен. Знаток – глупец! И животинка их в углу больна, но не в кровати мается она, хрипит и тяжко дышит. Вместо сна сто стонов, сто стенаний, сто потов... И над агонией стоит живой без слов – лишь скрип зубов.  |
Остановилась кровь, окончен бал: и зверь пропал, и человек пропал. Живой стоит над мёртвым... Что за боль! – рыданий и отчаянья юдоль. О, жалкая судьба – разгневан Б-г – нет искупления, но лишь на раны соль... Без разницы: двуног, четвероног! Совсем ни с чем – как предкам, как скотам судьба: из мироздания – к червям. Род преходит и род приходит, а Земля... Вот вопрос-ответ: видим этот прекрасный свет, видим плоти закат – печальней нет – плач души после стольких дорог и лет. Хрыч с каргой приковали мой взгляд, в койках на грани маясь... Животной душой ужасаясь, молчу или мычу. В койках тела на грани – вот жизни слом: как далека грудь мамы и папы дом. Смерть обратит их в глину – и нас потом. Если оставить трупы, жди воронья, или придут гиены – ворон родня. Так похороним мёртвых к исходу дня.
|
|
К сравнению переводов и аудио\видео
|
|
ВВЕРХ