О литературе

Переводы

Стихотворения

Публицистика

Письма

А. Якобсон о себе

Дневники

Звукозаписи

О А.Якобсоне

2-ая школа

Посвящения

Фотографии

PEN Club

Отклики

Обновления

Объявления

А. Якобсон

ВОСПОМИНАНИЕ

Посвящается Ишаягу Авербуху

Худо, умело ли –
Верша бытиё,
Люди делали
Дело своё.
Землю копали,
Оды кропали,
Ели и пили,
Деньги копили.
Били, любили
Или дробили
Скалы, каменья –
Дело искали
По разуменью.
Блудили, родили,
Лечили, калечили,
Судили, рядили –
В суде ли, на вече ли.
И каждому в славной
Доле земной
Что-то главное
Было дано:
Поп, звездочёт ли,
Игрок, педераст –
Чем-то отчётлив,
В чем-то горазд.

*  *  *

Одним не хватало
Чина и звания,
В них клокотала
Пучина призвания.
Она их шатала
В тиши, в ночи,
Шептала:
Пиши, обличи, научи!
Не знало страха,
Праха и тления
Всепожирающее стремление.
Они, короли,
Как зеницу ока,
Блюли
Предназначение рока.
Они находили рычаг Архимеда,
В своём направленьи планету швыряли,
Уверенно шли сквозь победы и беды
И с компасом сердца дорогу сверяли.

*  *  *

Другие ели досыта.
Другие спали крепко.
На вещи смотрели просто,
За вещи держались цепко.
В натуре гвоздём сидело
Простое, как хлеб, как жнивьё,
Какое-то дельное дело –
Обыденное, своё.
Пусть невинное,
Муравьиное –
Зато своё, своё!

*  *  *

Быть может, и я тоже
Родился на что-то гожий.
Пускай не талант, не гений,
Но смысл какой-то неложный,
Какие-то добрые гены
Должны быть во мне заложены?
В юности крепко верилось:
Сила ещё не мерилась,
Пламень ещё не вырвался:
Завтра проснётся сила вся.
Ляжет строкою кованой,
Кованой да отточенной,
Вот он, мне уготованный
Жребий [……]

*  *  *

Лишь к двадцати, не менее,
Вдруг родилось сомнение,
Сердце сверля чревоточиной:
Завтра-то не является,
Сроки-то все просрочены,
Строки-то не сцепляются
В гулкой лесенке строчечной.
Мне, как слепцу исцеление,
Снилось это сцепление:
Собственное, не краденое,
Крепкое, внутриядерное.
А наяву – мучение.
Щепки несёт течение…
Стоит ли лазать в воду мне?
Ведь своего-то ходу нет.
Якоря нет и пристани.
Только бы мутью налился.
Начал рассматривать пристальней
В зеркале самоанализа
Я отраженье гномье
Собственной физиономии.

*  *  *

И от такого гляденья
Правда открылась глазу;
В некий прекрасный день я
Намертво понял сразу:
Нечего злиться,
Здесь не изъян –
Просто безлицый,
Просто без Я.

*  *  *

Понял. Чего же проще?
Если не трус, не вор –
Собственный твёрдый росчерк.
Собственный приговор.
К стенке цветник иллюзий.
Птичку мечты – на штык.
Правда к сердечной лузе
Стала шаром впритык.
И ничего, что в горло
Втиснулся тот же шар –
Злую мозоль натёрла
Ложью себе душа.

*  *  *

. . . . . . . . . . . . . . . . . . 
К Веку-батюшке понаведайся,
С Веком-батюшкой посоветуйся:
Мол, судьба тяжка,
Век мой, батюшка.

Человек:

К тебе, Верховный,
Пришёл я, нищий,
Зане духовной
Алкаю пищи.
Смотри-ка,
Дикой
Алчбой дыша,
С ума от крика
Сошла душа;
Она бескрыла,
И без огня,
И рот раскрыла:
Корми меня!
Твоих щедрот
Жаждущий рот.

Век:

Коль ты ублюдок
И духом нищий,
Людские блюда
Скобли до днища.

Человек:

Твоё изделье,
Твоя частица,
Могу тебе лишь
Я причаститься.
Душа не ищет
Чужих дорог,
Чужая пища
Уму не впрок.

Век:

Мозг чешется – подумаешь!
О чём ты, кстати, думаешь?

Человек:

Я думаю…Я думаю,
Что Ты украл еду мою.

Век:

Видал таких! Стараются.
Рыдают. Побираются.
В великой драме жизненной
Они всего лишь зрители;
Лепечут укоризненно:
"За что же нас обидели?!
И мы б могли матёрыми
Заделаться актёрами;
Да вот беда: в спектакле
Нам роли нет…"
Не так ли?

Человек:

Эврика! Зритель!
Слово – бесценно.
Вы говорите –
Жизнь это сцена?
Зритель я. Браво!
Смотр вам устрою.
Зрителя право –
Суд над игрою.
Ближе, интимней
Книжных страниц
Мир освети мне
Рампа глазниц.
Весь я – вниманье:
Без напряженье
Нет пониманья,
Нет постиженья.

---