А. Якобсон

Что такое создание «Хроники»?

Выпуск 11-й, 31 декабря 1969 г.

Про «Хронику» я расскажу1 только то, что как та рубашка, ближе к телу. Тут связаны всякие моменты: образование Инициативной группы, предшествующий этому событию арест Петра Григорьевича Григоренко и Ильи Габая2. А «Хроника» уже выходила, с 1968 года. Её делала Наталья Горбаневская. Она сделала 10 номеров, и делала их хорошо. Она вообще человек литературный, умеет писать, владеет материалом. Главное свидетельство этому, наряду с 10-тью первыми номерами «Хроники»,это, конечно, составленная ею замечательная книга «Полдень»3. Вместе с тем, «Хронику» Горбаневская делала самоубийственно. Делала её дома, очень медленно, не понимая, что фактор времени здесь – это фактор выигрыша. То есть – побыстрее сделать, и с плеч долой. Её уже отдали на поруки матери, не хотели создавать лишнюю мученицу, временно отпустили, не посадили, и она стала у себя дома делать «Хронику». К ней приходили дважды, находили явные следы «Хроники», улики. Ну, её и посадили4. И посадили в Казанскую психушку. Я после ареста Натальи был вне себя. Мне не хотелось оставаться на свободе. И освобождение её произвело на меня потрясающее впечатление. Когда она позвонила и сказала, что говорит уже из Москвы, со мной произошло нечто непонятное, что я могу понять только сейчас, после своей болезни. Но я сейчас говорю не о себе и не о ней. Я говорю о «Хронике». Ведь «пресловутое общее дело» от её ареста тоже пострадало.

Первые 10 выпусков «Хроники» были очень тоненькие5, потому что мало было материала. «Хронику» можно уподобить снежному кому. Катится маленький шарик, обрастает снегом и превращается в огромную снежную массу. В ту пору, когда «Хронику» делала Наталья, материалов было относительно немного. Когда её посадили, то случилось так, что «Хронику» стал делать я. И первые два номера после неё сделал целиком и полностью, написал от первой буквы до последней. У меня была очень хорошая машинистка и секретарша, Надя Емелькина. Секретарша мне нужна была в том смысле, что с грудой бумажек необходима была предварительная работа: только сотая часть была обработана заранее. Но условия работы были совершенно другими. Я не думал, что мы сможем целые годы играть в эту игру. Я рассчитывал выпустить ещё несколько номеров и обскакать, так сказать, Галину Борисовну6 на какой-то короткой дистанции. И я понял, что для этого нужно, во-первых, делать «Хронику» не дома и не в каком-то заведомо известном КГБ месте, а искать более подходящие места и делать быстро. Кроме того, случилось так, что накопилось много материала. Доказательством этому служит то, что 11-й и 12-й номера - очень толстые7. Что такое, собственно, создание «Хроники»? Это, условно говоря, три звена. Первое – собирание, накопление материала, его предварительная обработка. Этим я никогда не занимался. Существовало стихийное разделение труда. Второе звено – это как бы рабочая часть. Вот этой рабочей частью, собственно написанием или, говоря языком советской власти, «изготовлением» «Хроники», я и занимался. А третье звено – распространение, которое вело за собой отзвуки, отголоски и новую информацию. Я вначале ещё приносил домой свеженькие, напечатанные на папиросной бумаге номера, а потом стал бояться и этого не делал. После 11-го и 12-го номеров возникли трудности. Случилось так, что следующий выпуск почти весь написал Гарик Суперфин8. В своей области, в библиографии, он гений. Но когда он попытался стать автором, то это оказалось чем-то совершенно невразумительным. Дело в том, что благодаря Горбаневской, создавшей в первых 10-ти номерах определённую традицию, «Хроника» выходила на хорошем литературном уровне. Произошёл скандал. Потом Гарик был бесценным человеком. Я был заменим, а Гарик – нет. Когда же он сел не в свои сани, он наделал такого, что мне и вспомнить страшно. Я это зарубил. А «Хроника» должна была выйти вовремя. Потом уже начались всякие финты и пассажи, а в то время она выходила с точностью газеты «Известия». Нужно было спасать дело, и я привлёк других людей. С тех пор уже образовался некий коллектив, как я в шутку называл, «бригада антикоммунистического труда». Мы меняли места, меняли дома. В дальнейшем я до 27-го номера включительно оставался литературным редактором «Хроники» и автором многих материалов. Начиная с 13-го номера стало легче, потому что, кроме меня, в «изготовлении» участвовали другие люди. «Бригада» могла состоять из одного, двух, четырёх человек – неважно. Важно, что я был не один. Но я за это дело отвечал. Итак, с весны или с лета 1969 года, это легко уточнить, по осень 1972 года, с 11-го по 27-й, кроме одного, 15-го, когда меня не было в Москве, - то есть 16 номеров «Хроники» - это была моя работа . Но, начиная с 13-го – не только моя. Говорю только о 2-й стадии, об «изготовлении». Что касается собирания материала и распространения, то это было не моё дело.

Выпуск 27-й, 15 октября 1972 г.

1)“Хроника Текущих событий» - самиздатский машинописный журнал. 1-й номер датирован 30-м апреля 1968 г. В 1968 г. Отмечалось 20-летие принятия Генеральной Ассамблеей ООН Декларации прав человека. Надзаголовок 1-го номера «Хроники»: «Год прав человека в Советском Союзе» - относится к этой юбилейной дате. В последующие годы он видоизменялся. №№ 1-27 выходили в среднем один раз в два месяца. До 1983 года, вышло 64 номера. 59 номер был изъят КГБ при обыске, а 65 номер был подготовлен, но в самиздат не попал. (Здесь и далее примечания В. Гершовича, кроме специально оговоренных случаев).

2)П.Г. Григоренко был арестован 7 мая 1969 г. В Ташкенте, куда он был приглашен странным телефонным звонком для того , чтобы присутствовать на судебном процессе над крымскими татарами. В тот же день был произведён обыск у Ильи Габая, изъяты материалы, связанные с борьбой крымских татар за возвращение в Крым. 19.5.1969 арестованного в Москве Габая отправилив Ташкент. П.Г. Григоренко был объявлен невменяемым и помещён в спецпсихбольницу. И. Габая судили вместе с Мустафой Джемилевым и дали по 3 года каждому. А. Якобсон проходил свидетелем по делу И. Габая и допрашивался в Москве ташкентским следователем И. Березовским.

3)В книге Н. Горбаневской «Полдень», посвящённой демонстрации на Красной площади 25 августа 1968 г., глава «У закрытых дверей открытого суда» написана И. Габаем. Письмо А. Якобсона о демонстрантах завершает книгу.

4)Н. Горбаневская была 25 августа 1968 г. среди демонстрантов у Лобного места на Красной площади. 7 июля 1970 г. Мосгорсуд признал её невменяемой и приговорил к принудительному лечению. На суде ей, в частности, инкриминировалась составленная ею книга «Полдень». Освободилась из казанской спецпсихбольницы 22 февраля 1972 г. (Прим. В. Гершовича).

Из письма Н. Горбаневской М. Улановской в 1984 г.: «Всю историю с моим редактированием «Хроники» в 1969 г. он освещает просто не зная, да он и действительно не знал: во-первых, я много месяцев искала, кто бы снял с моих плеч этот труд, не потому, что боялась быть арестованной за «Хронику», а потому, что было ясно, что меня рано или поздно ждёт арест за всё ту же демонстрацию – а уж за остальное – по совокупности; во-вторых, и с Инициативной Группой мои хроникальные отношения были таковы, что после выхода номера народ являлся и начинал критиковать, а я только умоляла: «Да делайте вы это до выхода номера...». (Прим. М. Улановской).

5)Первые 10 номеров «Хроники» составляли приблизительно 280 машинописных страниц, 17 последующих – около 740 стр.

6)«Галиной Борисовной» называли Государственную безопасность, так же как «Софьей Власьевной» - см. ниже – советскую власть.

7)Материалы для 11-го номера «Хроники» были «сварены» в борще мамой Галины Габай во время обыска, устроенного КГБ в её квартире в декабре 1969 г. Оставшиеся материалы чудом спасла Ирина Якир после обыска и ареста Н. Горбаневской, и они вошли в 11-й выпуск, редактором которого был А. Якобсон. См. Н. Горбаневская «Ирина Якир и «Хроника текущих событий» http://www.antho.net/jr/3.2000/12.html, а также “Soviet Dissidents. Their struggle for human rights”, Joshua Rubenstein, Beacon Press, Boston, 1980. (Прим. А. Зарецкого)

8)Из письма Г. Суперфина А. Зарецкому 5 апреля 2008 г.: «Дело было в следующем: я предложил себя в качестве участника «Хроники», увидев, что № 13 (может быть, путаю номер) был очень плох. Это было весной 1970 года. Я только что снова стал жить в Москве (после изгнания из Тарту) и, кажется, уже устроился на приличную работу в библиотеке Института русского языка. О желании участовать в Хронике я сказал Вере Лашковой, с которой только что познакомился. Но сказал, что моя задача в проверке фактов и такого рода работе, уж точно не в писании. И 30 мая на могиле Пастернака Вера передала мне бумажки и сказала: «Делай». И уж никаких возражений не слышала. Что и как ужасно я писал, прекрасно я сознавал. С какими словами и кому я отдал мной сделанное (попутно я добавил материалы, помню, про цензуру), не помню. Думаю, той же Вере. Но уже где-то в середине лета встретил на ул. Герцена, напротив дома, где жила его мама, Тошу. Прямо подошел к нему (мы были мало знакомы, см. его воспоминания) и как-то сразу возник разговор о «Хронике» и я признался, что это я делал. Я не помню тошиных слов, наверное, это был фонтан проклятий. Но уж номер 16 (где-то в конце октября) я делал почти самостоятельно. И монтировал и т.п. Разумеется, - память подводит, - я не писал длинных текстов (например, о процессах самолетчиков), т.е. ничего такого, что требовало логики изложения и литературно-стилистических умений. И отвечал за фактическую сторону дела: поиски информации среди людей, москвичей и приехавших, в печатных источниках (вплоть до газет районных сибирских регионов), искал самиздат для аннотирования и всякое такое. Но в 1972 летом я почуствовал свою усталость от хроникальной работы. Но это иная история». (Прим. А. Зарецкого)


Мемориальная Страница