| О литературе | Переводы | Стихотворения | Публицистика | Письма | А. Якобсон о себе | Дневники | Звукозаписи |
| О А.Якобсоне | 2-ая школа | Посвящения | Фотографии | PEN Club | Отклики | Обновления | Объявления |
 |
| Юрий Карякин |
Анатолий Якобсон, помимо всего прочего, был первоклассным мастером того, что Лидия Корнеевна Чуковская, ненавидя слово "литературоведение", называла "ЛИТЕРАТУРОЙ О ЛИТЕРАТУРЕ". Почему ненавидела слово литературовед? А потому что - кто настоящий "вед", "ведун"? Кто ведает? Кто первичен в ведении, в ведах? Как кто? Да сам поэт, сам писатель, сам художник.
Литература о литературе... Мне посчастливилось быть в числе самых первых читателей его знаменитых самиздатовских статей "О романтической поэзии", "Царственное слово"... Просто потому, что писались они буквально на моих глазах, в нашем доме, и страницы эти, еще горячие, раскаленные как блины с раскаленной сковородки (извольте мне простить невольный прозаизм) попадали на мой стол.
А его статья в сборнике "Искусство (или мастерство) перевода" о двух переводах 66 сонета Шекспира (зерно Гамлета?)... Это же настоящая операция на хрусталике, когда он и блестяще, и глубоко показал, как один переводчик ослепляет шекспировский глаз, а другой – делает его пронзительно, лазерно точным.
И "ХРОНИКА" делалась нередко на моих глазах. Я отговаривал Тошку заниматься "Хроникой": считал, что он, как и Юлик Ким, - другого таланта и другого призвания люди. Юлик певал на квартире у Тошки. Там же я познакомился с другим Толей – Марченко.
Особая история, которую мы, его соседи, называли: "Как Тошка промотал свое наследство". Он в самом деле получил какое-то наследство от какого-то американского родственника. Несколько тысяч долларов (естественно, в виде сертификатов)... И что же? В течение месяца-двух наш дом гудел. До сих пор с горечью вспоминаю, что не принимал в том участия, по случаю чего Тошка написал про меня такой стишок:
Двумя деяниями он полнит бытиё.
Деяния сии: питьё и не-питьё.
В то время я "полнил" бытие - вторым, непитьём.
Тошка был постоянно влюблен, красиво и страстно.
Однажды я получил повестку из КГБ на допрос в Лефортово ( в связи с подготовкой процесса над Якиром). Я, естественно, зашел к Тошке. Это было уже ночью. Его не было, но сын его сказал, что такая же повестка им получена. И назавтра, рано утром, собираясь в Лефортово, я заглянул к ним и опять не застал. Пришел в Лефортово. Торчу в каком-то предбаннике. И вдруг он в дверях. Кидается ко мне со словами: "Я прямо со свидания. Как она была божественна!..."
Однажды он подобрал покалеченную трехногую белую собачёнку, которая не отходила от него ни на шаг. Я часто видел из окна, как он шел из дома или в дом, а ходил он всегда какими-то поэтическими зигзагами, загогулинами. И собаченка преданно повторяла все эти зигзаги. И как-то ему сказал: "Вы идете, как Счастливцев с Несчастливцевым". И это как-то приклеилось к ним. Когда он уезжал, собаку, конечно, взял с собой.
На проводах его познакомился с Лидией Корнеевной Чуковской. Она Тошку очень любила. А всякие хмельные застолья не любила. Сидела строгая, в стороне от всех, в маленькой комнате.
В 1968-69 годах я вел уроки по литературе в школе, не в той знаменитой, где преподавал Якобсон, а в обычной московской школе в Черемушках. И пришел к выводу (опять же не без лицейских уроков Толи), что начинать прямо с Достоевского для подростков нельзя и даже опасно.
У одного нашего с ним общего друга тогдашнего сын, начитавшись Достоевского, залез в шкаф и повесился... Перед Достоевским подросткам нужна, необходима ПУШКИНСКАЯ ПРИВИВКА. И поэтому я начинал с того, что несколько уроков посвящал пушкинскому Лицею, лицейским стихам, потом несколько уроков посвящал "Моцарту и Сальери" и уж потом переходил к Достоевскому.
Когда Толя был в Израиле (а немаловажно вспомнить, что в отличие от очень многих эмигрантов, Израиль не был для него перевалочным пунктом для переезда в большую Европу или Америку, и это было для него принципиально), так вот, когда он уже был в Израиле, у меня по телевидению, по учебному каналу шла передача о пушкинском Лицее. А сценарий опубликовали в журнале "Юность". Его-то я и послал Толе. В ответ получил письмо. Кончалось оно так: "Знаешь, Юра, я здесь разучился и смеяться, и плакать. А читал твой Лицей и снова смеялся и всплакнул. Твой Несчастливцев. Привет от Счастливцева". Ну, а конец их истории вы знаете. Собака его один раз спасла, а в другой – не смогла.
Не знаю я насчет правоты-неправоты изречения: что кому на роду написано... А может, ему на роду было написано жить и умереть в России. Уверен, в России он так рано все равно бы не умер – среди любимых и любящих его людей. Но люди, его не любившие и служившие в КГБ, ЗАСТАВИЛИ его покинуть страну "отеческих гробов", как и Солженицына, отправив его на Запад, как и Андрея Дмитриевича, отправив его на Восток.
Все равно страницу свою в истории русской культуры, литературы Анатолий Якобсон написал и, убежден, страницу невырываемую.
 |
| Юрий Карякин выступает в московском "Мемориале" на вечере памяти Анатолия Якобсона 6 октября 2003 г. |
1) Юрий Фёдорович Карякин род. 22 июля 1930 г. в г. Пермь. Окончил философ. ф-т МГУ (1953) и аспирантуру МГУ. Был членом КПСС (с 1961). Работал зав. отделом ж-ла "История СССР" (1956-60), редактором, консультантом, зам. зав. отделом ж-ла "Проблемы мира и социализма" в Праге (1960-1965), спецкором газеты "Правда" (1965-66), с 1966 референтом, мл. научным сотрудником, ст. научным сотрудником Ин-та междунар. рабочего движения АН СССР (ныне Ин-т сравнительной политологии и проблем рабочего движения РАН). В 1968 исключался из КПСС за доклад о жизни и творчестве А.Платонова на юбилейном вечере в ЦДЛ.
Автор кн. о проблемах российского освободительного движения и творчестве Ф.М.Достоевского: "Запретная мысль обретает свободу" (о Радищеве). М., 1966 (в соавторстве с Е.Плимаком); "Re-reading Dostoyevski". М., АПН, 1971; "Чернышевский или Нечаев?" М., 1976 (в соавторстве с А.Володиным и Е.Плимаком), "Самообман Раскольникова". М., 1976; "Достоевский". Брошюра – приложение к журналу "Огонек". М., 1984; . "Достоевский и канун ХХ1 века". М., "Сов. писатель", 1989. "Перемена убеждений", М., "Радуга", 2007; "Пушкин. От Лицея...до Второй речки", М., "Радуга", 2009; "Достоевский и Апокалипсис", М., "Фолио", 2009; "Жажда дружбы. Карякин о друзьях и друзья о Карякине (составитель И.Зорина), М., "Радуга", 2010.
Стал широко известен благодаря политическим памфлетам, в т.ч.: "Стоит ли наступать на грабли?" - "Знамя", 1987, # 9. Публикует: "Дневник русского читателя. Из записных книжек. Переделкино". 1996. - "Октябрь", 1997, # 11. "Дневник русского читателя. Переделкино (1994 - 2007) " – "Знамя", 2009, # 4. Печатается также в еженедельниках "МН", "ОГ", в ж-ле "ЛО" (1989, # 11), в "Новой газете".
Член СП СССР (1971). Секретарь правления СП СССР (с августа 1991), сопредседатель СРП (с 1991). Сопредседатель правления общества "Мемориал" (с 1989). Председатель комиссии по лит. наследию Г.Семенова (с 1992), член Совета Общества Ф.М.Достоевского в СССР (с 1990), обществ. совета ж-ла "Октябрь", редколлегии ж-лов "Феникс - ХХ" и "Звезда". Был членом бюро клуба "Московская трибуна" (с 1989).
Нар. депутат СССР (1989-92). Член Президентского совета РФ (с 1993).
Литературные награды и премии:
Награжден орденом Почета (2000). Женат, имеет двоих детей.
"Именно Ю. Карякин еще в 70-х на вечере в Центральном доме литераторов во всеуслышание осмелился заявить гонителям Солженицына: "Давайте поспорим о том, где через двадцать лет в истории нашей культуры будет Солженицын и где будете вы?" Именно он на Первом съезде народных депутатов горячо заступился за освистанного залом академика Сахарова, потребовал вернуть гражданство Солженицыну и предложил похоронить Ленина. А еще он - автор знаменитого "Россия! Одумайся, ты — одурела" (комментарий к победе ЛДПР на первых выборах в Госдуму) и "Наступать на грабли — наш национальный спорт".
Источники:
(Прим. А. Зарецкого)
2) На фотографии, сделанной в 70-е годы, Юрий Карякин в своём рабочем кабинете-каморке в Москве в доме на Перекопской улице, где они с Толей часто сидели.
3) Возможно, набросок для выступления на вечере памяти А. Якобсона в московском обществе "Мемориал" в 2003 г. (Примечания Ирины Зориной)
Мемориальная Страница