| О литературе | Переводы | Стихотворения | Публицистика | Письма | А. Якобсон о себе | Дневники | Звукозаписи |
| О А.Якобсоне | 2-ая школа | Посвящения | Фотографии | PEN Club | Отклики | Обновления | Объявления |
Павел Литвинов
"Начнем с того, чтобы освободить себя"1
Интервью "Davidzon Radio" (Нью-Йорк)2
Программа "Звёздные войны" с Симой Березанской3 на "Davidzon Radio"
С.Б. Здравствуйте дорогие друзья! Доброе утро! Сегодняшний наш гость — личность, до которой трудно было мне добраться, и я даже не представляла себе, что это возможно. Это достойнейший из достойных людей, и вы это всё сами сегодня поймёте.
Сегодня наша тема близка к литературе. Но, как и всегда, она о людях, независимо от того, чем они занимаются.
Я хочу напомнить Вам: "25 августа 1968 г. семь человек, Константин Бабицкий, Лариса Богораз, Наталья Горбаневская, Вадим Делоне, Владимир Дремлюга, Павел Литвинов, Виктор Файнберг вышли на Красную площадь к Лобному месту и развернули лозунги "Да здравствует свободная независимая Чехословакия" (на чешском языке), "Позор оккупантам!", "Руки прочь от ЧССР!", "За Вашу и нашу свободу!". Охранники в штатском с грязными погромными выкриками бросились на демонстрантов, некоторых избили и всех затолкали в машины. Затем — Лефортовская тюрьма, следствие, и скоро демонстранты предстали перед судом по обвинению в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок"4. О демонстрантах в то время узнали немногие. Я думаю, что вы, дорогие друзья, особенно те, из более старшего поколения, безусловно, все это помните. Мы были потрясены героическим поступком людей, которые не побоялись это сделать. "Если Герцен 100 лет назад, выступив из Лондона в защиту польской свободы против её русских великодержавных душителей, один спас честь русской демократии, то семеро демонстрантов безусловно спасли честь советского народа. Значение демонстрации 25 августа невозможно переоценить"5. Она положила конец тихому прозябанию общественного сознания, в результате ее люди заинтересовались происходящим.
Я хочу, дорогие друзья, с огромной радостью представить вам одного из этих героических людей. С нами сегодня Павел Михайлович Литвинов. Здравствуйте, Павел Михайлович!
П.Л. Здравствуйте, Сима. Большое спасибо за все Ваши добрые слова.
С.Б. Мои слова это совершенно ничто по сравнению с тем, что Вы сделали! Павел Михайлович, из общения с Вами, я поняла, что Вы не любитель громких фраз, восклицаний и т.д. Все знают, что это было за событие, многие его пережили, по крайней мере, старшее поколение. Я знаю, что у меня в сердце навсегда осталась память о нем. И моя семья, и мой муж, и всё наше окружение — мы не были правозащитниками, но мы, как и вся наша интеллигенция, воспрянули духом и поняли, что и мы можем что-то делать и как-то помогать: и мы делали переводы, скрывали публикации Самиздата и помогали всеми возможными способами пересылать их через границу ...
Скажите пожалуйста, — этот вопрос меня мучает многие годы, — и я по сей день не знаю на него ответа: "А откуда было взять смелости; какое надо было иметь мужество и где было найти его, когда знали, что Вас арестуют, что у Вас будет конец Вашей нормальной жизни, и неизвестно, что впереди? Как Вы всё же решились это сделать?"
П.Л. Вы знаете, Сима, я начну с конца, с того, что Вы сказали, что Вы собирали Самиздат, и помогали, и прочее. Это нас всех, кого потом называли диссидентами, или правозащитниками, нас всех поддерживало знание, что есть масса людей, которые, на самом деле, нас услышат; если даже из этого ничего не выйдет, то будет их сочувствие и, может быть, даже какие-то ещё действия. У нас никогда не было ощущения, что мы абсолютно одиноки. Мы понимали, что люди не готовы сразу разрушить свою жизнь, потерять работу, идти в тюрьму или в сумасшедший дом, но, тем не менее, сочувствие русской интеллигенции, и даже, — говоря более широко, — близость многих людей среди русского народа мы всегда ощущали, и это придавало сил. То есть, ты выходишь один, но в то же время понимаешь, что это не глас вопиющего в пустыне. Пустыни на самом деле не было. Были люди, которым было страшно, которым было трудно, которым надо было свою семью поддерживать, но пустоты — не было. В этом смысле это было легче. Ну, а почему я вышел на Красную площадь? Я знал, что меня накажут и накажут сурово, я ожидал многих лет лагеря. К счастью, по разным политическим причинам советская власть со мной обошлась мягче: были только тюрьма и ссылка, но в то же время страха как такового не было. Я точно знал, что случится, и ожидал худшего. Так что это было как было: я шёл, был какой-то душевный подъём, чувство, как у спортсмена перед тем как он идёт на олимпийские игры или на какой-то другой менее значительный матч; было волнение, как бы при выходе на сцену, условно говоря, но не непосредственный страх.
С.Б. Это, конечно, post factum, но я для наших слушателей хочу прочесть Ваш послужной список:
"Литвинов Павел Михайлович, физик, общественный деятель; автор и редактор Самиздата: соавтор "Обращения к мировой общественности" (1968, совместно с Л.И. БОГОРАЗ), составитель сборника "Правосудие или расправа?" о демонстрации на Пушкинской площади (1967) и "Процесс четырех" (1968), участвовал в сборе информации для "Хроники" (выпуск 2), правозащитник, участник демонстрации на Красной площади (25.08.1968); подвергался преследованиям: "беседа" в КГБ (1967, распространил запись беседы в Самиздате), "беседа" в прокуратуре, уволен из Московского Института Тонкой Химической Технологии (1968); политзаключенный (ссылка — 1968–1972, Читинская обл.). Подписал письмо "Об общественной деятельности В. Чалидзе", соавтор писем в защиту А.Д. САХАРОВА (1973), подписал "Московское обращение", заявление в защиту Г.Г. СУПЕРФИНА (1974). Подвергался допросам (1972, 1973). Эмигрировал (1974) в США, был зарубежным представителем "Хроники", участвовал в переиздании ее выпусков (вып. 28-64). Живет в штате Нью-Йорк, многие годы преподавал физику в колледже"6.
Вот такой "краткий списочек", но за этим стоит такое количество поступков, и нравственных, сильных поступков, которые, я уверена, не каждый человек всё же может совершить. Я ценю очень Вашу сдержанность, Павел Михайлович, и скромность.
Павел Михайлович, я хочу зачитать короткий фрагмент из статьи Анатолия Якобсона, посвящённой этому событию. "Демонстрация 25 августа — явление не политической борьбы (для нее, кстати сказать, нет условий), а явление борьбы нравственной. Сколько-нибудь отдаленных последствий такого движения учесть невозможно. Исходите из того, что правда нужна ради правды, а не для чего-либо еще; что достоинство человека не позволяет ему мириться со злом, если даже он бессилен это зло предотвратить".
Мне кажется, он изумительно сформулировал, правда?... квинт-эссенцию этой нравственной позиции?
П.Л. Изумительно! Тут ни прибавишь, ни убавишь! Якобсон сказал всё, что мы чувствовали, знали в нашей душе, и большего мы не ожидали. Был такой тост полушутливый: "Давайте выпьем за успех нашего безнадёжного дела". В этом внутреннее противоречие, но для нас противоречия не было. Да, мы знали... Вот был у нас такой друг Борис Цукерман, (он уже умер в Израиле). Когда-то ему сказали: "Ну, ведь в России за 300 лет может что-нибудь только измениться. Он ответил: "Ну, 300 лет – это для меня вполне достаточно".
С.Б. Павел Михайлович, я хотела спросить Вас: "А каково сегодня состояние правозащитного движения в России? Надо сказать, что в силу оторванности, может быть, небольшого интереса, ощущение такое, что там всё задавлено, и никто рта не раскрывает? Правда ли это?
П.Л. Нет, абсолютно не правда. В России, действительно, существует крайне неприятная авторитарная власть Путина и в какой-то степени Медведева, и колоссальна связь, коррупционная, правительства и большого бизнеса. Телевидение полностью контролируется властями, но при этом существует некоторый уровень освобождения. Выросли новые поколения, которые, в общем, живут лучше, на мой взгляд, чем жили в Советском Союзе, и постоянно идёт борьба, люди борются и за свои собственные права, за право жить в своём доме, за то, чтобы большой бизнес не вторгался и не отнимал у них жилье. Люди борются за то, чтобы получать нормальную зарплату. В общем, там, – в очень жестоком и опасном государстве, - происходит в какой-то степени политическая жизнь, хотя выборов настоящих нету, парламент практически ручной, но при этом выходят независимые газеты не только в Москве, но и в провинции. Конечно, им трудно выходить: свободная печать под постоянной угрозой, редакторов и журналистов сажают по выдуманным обвинениям, иногда даже убивают. То есть, всё как бы очень плохо, но в то же время достаточное количество людей, которые не боятся, которые выступают, есть правозащитные организации, которые борются с попытками восстановления сталинизма. Например, мэр Москвы Лужков пытался заставить людей принять портреты Сталина во время парада 9 мая, и — просчитался. Из тех, кто боролся против восстановления этого кровавого диктатора в правах человека, — которого, по мнению его защитников, мы должны помнить положительно, как эффективного менеджера, как они говорят,— впереди правозащитные организации, которые занимаются и российской историей, и конкретной борьбой за права меньшинств. Такая организация, с которой я тесно связан, — она называется "Мемориал", — существует уже 15 лет, у неё есть сотни отделений внутри России, отделения на Украине, отделения в других местах. Здесь, в Америке, я пытаюсь представлять их и помогать им в фондрэйзинге и в других вещах. И это не единственная организация; есть Хельсинкская группа, во главе с моим старым другом Людмилой Алексеевой, которая в 87 лет, несмотря на то, что милиция её хватает, продолжает выходить на демонстрации, выступаeт и говорит в защиту... То есть существует какая-то политическая жизнь, при этом делаются гнусные, мелкие вещи, как сексуальные видео плёнки известных фигур, таких, как Шендерович, Лимонов и др. Это отвратительно и гнусно, но в то же время это очень смешно: власти не могут ничего сделать лучше, чем подсунуть людям какую-то шлюху, (всегда одну и ту же) и сфотографировать.
С.Б. Причём ни для кого не секрет, что это почерк КГБ, ни у кого даже нет иллюзий.
П.Л. Да, это почерк КГБ. В советское время они так пытались перевербовать западных разведчиков и дипломатов, а сейчас они пробуют таким образом дискредитировать людей знаменитых, которые пытаются участвовать в деятельности политической или культурной, сатириков, таких, как Шендерович. Такой уровень делает власть смешной. Она страшна и опасна, но в то же время она анекдотична, и поэтому есть люди, которые каждый день с той или иной степенью риска выступают. И, в общем, когда я приезжаю в Москву, а я часто езжу, я вижу, как свободно люди разговаривают. Это не Советский Союз, не всё задавлено; жизнь, конечно, очень тяжёлая, с уровнем коррупции, ГАИ там, и всем таким, но она не полностью закрыта. Было бы ошибкой говорить, что Россия вернулась на свою стезю, как при коммунизме или при царизме. Нет, она двигается, и, как мой старый друг Цукерман сказал, что, может быть, потребуется 300 лет, но, главное, — наличие некоторого движения, и не полная беспредельность властей.
С.Б. Павел Михайлович, у меня вопрос: в этом, как Вы сказали, "некотором движении", как правило, участвуют люди среднего поколения, которые ещё помнят, и читают? А как молодежь на это реагирует? Мне показалось, что молодые люди в России достаточно аполитичны. Может, я неправа?
П.Л. Наверное. Кстати говоря, молодые люди аполитичны не только в России. Но, когда Людмила Михайловна Алексеева выходит на демонстрацию, можно видеть на фотографиях в интернете, что она окружена молодыми людьми, которые её поддерживают. Откуда-то они взялись. У меня нет большой симпатии к Лимонову, но вокруг него всё время группируются молодые лимоновцы. И в "Мемориале" есть молодые люди. То есть, они есть; нельзя сказать, что это движение молодёжи. Есть попытки Путина организовать как бы новый комсомол, "Наши", чтобы отвлечь активную молодёжь от участия в правозащите, но никто всерьёз на это не смотрит. Может быть, люди хотят на этом заработать и прийти к власти, но, в общем, конечно, молодёжь занята тем, что первый раз в жизни в советской русской истории молодые люди могут заработать, ездить заграницу, могут открыть свой собственный бизнес. Всё это трудно, но у молодёжи есть шансы пробиться чисто в бытовом, финансовом, экономическом отношении; этим, в основном, молодёжь занята, но она довольно свободна, эта молодёжь. И если власть начнёт закручивать гайки снова и пытаться отнять у молодёжи право ездить за границу, пользоваться интернетом, как это делается в Китае, например, (и пытаются делать в России, но пока не сделали), то, я думаю, что эта молодёжь тоже проснётся. Но я, вообще, природный оптимист. Я не ожидаю от жизни много, но при этом есть какая-то открытость к будущему в России, хотя моё ожидание не для нетерпеливых людей.
С.Б. Я надеюсь, что это всё случится раньше, чем через 300 лет. По крайней мере, будем надеяться, что не закроют, не задушат, не затянут петлю на шее...
П.Л. Это зависит от людей и в России, и за границей. Одна из причин, почему Сталин, Брежнев держали народ, потому что одновременно было то, что называлось холодной войной, были попытки навязать коммунизм странам Африки, Азии и везде и заниматься подрывной работой. И из-за этого противостояния всё рассматривалось в Америке — с одной стороны, в России — с другой. И сейчас Путин тоже хотел бы так сделать, но на самом деле у Америки и России нет настоящих глубоких противоречий. Нету в России идеологии, которую хотели бы навязать. Все хотят зарабатывать, поэтому тоталитарной системы, при которой "мы всегда правы, и потому мир должен измениться, чтобы построить у себя коммунизм", её нет и не будет в ближайшее время.
С.Б. Будем надеяться. Павел Михайлович, я хочу вновь процитировать статью Анатолия Якобсона, который вспоминает слова Герцена: "Я нигде не вижу свободных людей и я кричу — стой! — начнем с того, чтобы освободить себя". Это комментарий к тому, что Вы сказали.
Я хочу напомнить, что 30 апреля 2010 г. исполнится 75 лет со дня рождения Анатолия Якобсона. Замечательный переводчик, блестящий литературовед, поэт, педагог и, конечно, правозащитник. К этой дате его друзья и ученики планируют издать безгонорарную книгу "Памяти Анатолия Якобсона. Сборник воспоминаний". Она уже, собственно, сделана, в неё вошли воспоминания почти 80 человек – друзей, родных, учеников. Презентация книги состоится в Иерусалиме 6 мая, ведущий вечера Игорь Губерман, а представлять книгу будет Юлий Китаевич, один из составителей этого сборника.
Павел Михайлович, если Вы не возражаете, давайте послушаем стихи в исполнении Анатолия Якобсона, этого удивительного человека, о котором я предлагаю поговорить в оставшееся до конца программы время.
(Звучит аудизапись – Якобсон читает стихи, посвящённые Анне Ахматовой)
С.Б. Прозвучал голос Анатолия Якобсона, легендарного человека, который ушёл из жизни в 43 года, и это случилось 28 сентября 1978 г. в Иерусалиме, и который и по сей день остаётся учителем для своих учеников. У него огромное количество поклонников, людей, которые продолжают его любить, которые знакомят других с его творчеством и делами. Что за удивительная такая личность был Анатолий Якобсон, Павел Михайлович?!
П.Л. Так радостно и в то же время печально, но радостно больше, что мы опять вспоминаем удивительного человека, моего друга. Я тоже поеду в Иерусалим и буду выступать, буду участвовать в презентации этой книги, хотя я непосредственно, кроме моих воспоминаний, в ее создании не участвовал, но эти замечательные люди — Юлий Китаевич и Александр Зарецкий — собрали деньги, приготовили книгу, составляют сетевую страницу. И мы им должны быть благодарны, но главная сила, это бывшие ученики Анатолия Якобсона, потому что он был много лет учителем истории и литературы во 2-й московской физматшколе. В советское время он умудрился прочитать цикл лекций о романтической поэзии, о Блоке, о русской истории, — и люди это до сих пор помнят. Их жизнь изменилась, после того как они прослушали его лекции.
Я о Якобсоне могу говорить бесконечно, в нём была такая особенность: человек входил в комнату, и все должны были его заметить. Не потому, что он старался, но потому что — такая личность...
С.Б. Аура
П.Л. Это была такая тонкая струна, и в тоже время он был такой крепкий мужик, боксёр, профессиональный почти, в 20 лет он был чемпионом Москвы по боксу в каком-то весе. Но при этом вид у него: с одной стороны незащищённый, а с другой стороны – сильная личность. Такая комбинация. Когда он начинал говорить, то обычно все замолкали, потому что он говорил что-то значительное. Он был лёгкий человек, он мог пошутить, похулиганить, рассказать анекдот, но при этом такая глубокая серьёзность восприятия мира и понятие, что он жизнь свою готов положить на плаху, как он и сделал, не очень точно выражаясь, во имя идей, во имя любви к культуре, искусству. Не случайно он был большим другом Лидии Корнеевны Чуковской. Я познакомился с ним у нашей общей знакомой, взаимного огромного друга, Ларисы Богораз. Все его любили и понимали, что это значительная личность.
С.Б. Павел Михайлович, я хочу познакомить наших слушателей с некоторыми биографическими фактами, которые расширят представление об этом человеке.
"Анатолий Якобсон учился на историческом факультете Московского государственного педагогического института, выступал как переводчик с английского, итальянского, француского, польского и испанского языков. Он переводил стихи Франческо Петрарки, Готье, Верлена, Честертона, Эрнандеса, Лорки, Мицкевича, Ованеса Туманяна и др. Был правозащитником, был редактором "Хроники текущих событий", два номера которой написал от первой до последней строчки. Дружил с Юлием Даниэлем, Людмилой Алексеевой, Анатолием Гелескулом, Натальей Трауберг. Работы о русской литературе: Блок, Пастернак, Ахматова, Платонов, Шаламов. Публиковался за рубежом. В сентябре 1973 г. под давлением властей вместе с семьёй выехал из СССР, работал на факультете славистики Иерусалимского университета. В 1974 г. у него развилось психическое заболевание, и он покончил с собой"7.
Такова трагическая судьба ярчайшего человека.
П.Л. Абсолютно
С.Б. Павел Михайлович, я нашла воспоминания его коллеги по школе Татьяны Успенской-Ошаниной. И для меня он открылся совершенно с феноменальной стороны. Вот как она пишет об этом: "Страстный проводник из души в душу, из века в век, из невежества в познание, Якобсон вёл меня от внешнего звука строки к волшебству, к тайне её сути. Толмач, толкователь слов... Каждый урок его и литераторов Второй — через поэзию, сбросившую запрет и вырвавшуюся из подполья, — ступенька к выздоровлению: от скверны века к новому ощущению жизни.
На лекции Якобсона в актовый зал сбегалась вся школа. Волокли столы, стулья из буфета. Сидели в четыре яруса: нижние — на полу, верхние — на стульях, установленных на столах. Гости — литературоведы, профессора университета, ученики и учителя из других школ, аккуратные старушки из прошлого века".
То есть просто представляешь себе: магическая фигура.
И я хочу сказать нашим слушателям, если вы заинтересуетесь после нашей программы, войдите в интернет, наберите по-русски в Google Анатолий Якобсон, и увидите среди первых результатов поиска Мемориальную страницу Анатолия Якобсона, на портале "Иерусалимская Антология". Зайдите туда, она прекрасно сделана, там огромнейший выбор наследия этого блистательного человека.
П.Л. Замечательно, что это Вы всё сказали и прочли чудные воспоминания. Я не был на этих лекциях, но я их, конечно, все читал, я много проводил времени с Толей самим, и меня нисколько не удивляет то, как люди приходили и не хотели пропустить ни одного его слова.
С.Б. Память о его знаниях, делах, о его личности настолько сильна, что люди по сей день собираются, вспоминают, создают в интернете целые страницы, ему посвящённые.
И очень смешно Татьяна Успенская-Ошанина вспоминает, как ребята боялись сдавать экзамен ему: ненавидели, но и любили, потому что, как только он слышал тему вопроса, и ученик робко начинал отвечать, Якобсон тут же хватался, раскрывал замечательную картину по этой теме, и говорил: "Молодец. Знаешь материал. Отлично". То есть, доброта и широта души были необыкновенные.
Как Вы думаете, Павел Михайлович, в чём секрет таких людей?
П.Л. Благодаря таким людям жизнь продолжается, потому что они создают такой местный, небольшой взрыв, и от этого взрыва волны продолжают расходиться, и расходиться, и расходиться... Его уже нету с нами больше 30-ти лет, а память жива. Им интересуются молодые люди. И это переходит из поколения в поколение. Из его старших друзей,— замечательная Лидия Корнеевна Чуковская, — и, скажем, Анна Андреевна Ахматова, которую Толя тоже знал, оставили массу вещей, массу идей, Толя их творчески переработал, раскрыл. То есть, он — как бы передатчик, связующий поколения, поэтому, если бы таких людей не было, то, вообще, чем бы мы отличались от примитивных.
С.Б. Павел Михайлович, в декабре ушёл из жизни Володя Вольфсон, который в Израиле принял имя Зеев, очень близкий мне человек, ближайший мой друг и моего мужа, и вдруг я нашла на Мемориальной странице его слова, — он был знаком с Якобсоном, — и он говорит то же, что Вы сейчас сказали: "Насколько известно, в коре головного мозга, в этой паутинке, есть точки, типа перекрестков, узловых станций, которые регулируют импульсы, создают новые связи, обновляют прежние, отвечают и за память человека. ... Вокруг такой творческой личности, как А. Якобсон, концентрируются, разрастаются интересные размышления, воспоминания, которые иначе — без такого ядра как Якобсон — так и существовали бы себе в микро-капельном виде, или как руда в природе. Собранные же вместе, одни создают, без сомнения, некий новый вид интеллектуального творчества. ... Это новое воплощение обаяния, ауры личности, это явление, по-моему, небывалое..." Это дополняет, то, что Вы сказали, это абсолютно точно.
П.Л. Абсолютно, я подпишусь под любым словом.
С.Б. Павел Михайлович, а не сломало ли его правозащитное движение, что, в результате, он так трагически закончил?
П.Л. Нет, при том, что у него бывали приступы депрессии, он был человек очень сильный и крепкий, то есть, ну, была болезнь, эти депрессии, из-за которых ему трудно было работать, он периодами мог пить, не работать и т.д., и это было всё частью его личности, но его корень был совершенно здоровый. Он не боялся идти "против", он знал, что его посадят в сумасшедший дом, если арестуют, или на много лет в лагерь, как его друга, Юлия Даниэля, но в нём абсолютно не было никакого излома. Ему пришлось уехать, (чего он не хотел делать), чтобы спасти сына; думали, что он был болен с почками безнадёжно. К счастью, сын жив и здоров, и профессор Иерусалимского университета. Все друзья Якобсона настаивали на его отъезде, потому что страшно боялись его ареста, но, при этом, он был очень сильный человек. За исключением болезни, никто бы его не мог поломать. У него был чёткий ум, совершенно рациональный; он был поэт и ценитель поэзии, при этом он очень разумно рассуждал.
С.Б. Павел Михайлович, мы должны прощаться, мне очень жаль, но я надеюсь, что мы ещё неоднократно будем встречаться. Спасибо Вам огромное за то, что Вы пришли к нам в эфир, и, ещё раз, снимаю шляпу, — как и, я уверена, большинство наших слушателей, — перед всем, что Вы сделали в Вашей жизни. Спасибо Вам большое и будьте здоровы.
П.Л. Спасибо, и лучшие пожелания всем вашим слушателям.
С.Б. Спасибо большое, всего доброго. Я прощаюсь с вами, дорогие друзья, до следующих встреч.
1)Подготовлено на основе аудиоматериалов "Davidzon Radio" от 28 апреля 2010 г. Мемориальная Страница А. Якобсона выражет признательность и благодарность: Симе Березанской за проведение интервью и предоставленную возможность использовать его аудиозапись; Галине Викторовне Габай-Фикен за помощь в подготовке текста к публикации. (Прим. А. Зарецкого).
2)"Davidzon Radio" - информационно-новостная радиостанция, ориентирована на новостное вещание; основные программы - новости политики и культуры, обзоры прессы, беседы с гостями, интерактивное общение со слушателями, авторские программы на различную тематику. Ежедневная аудитория - около 300 тыс. человек. Общая аудитория - более 1 миллиона человек. Вещание: Нью-Йорк, Нью-Джерси, Коннектикут, а также на территории всей Северной Америки благодаря услугам компании Davidzon Radio Плюс по подписке. Эфирная частота вещания: 620 АМ. Интернет-вещание на сайте www.DavidzonRadio.com. Источник: http://www.davidzonradio.com/about.htm
3)Сима Березанская — русская актриса и американская журналистка, популярная ведущая русскоязычного ТВ и радио в Америке, автор многочисленных публикаций на тему кинематографа. Источник: Википедия
4)Анатолий Якобсон, "Демонстрация 1968 года в защиту Чехословакии". Опубликовано в книге Н. Горбаневская "Полдень". Франкфурт-на-Майне. Посев, 1970 с.495-497
6)Источник: Г. Кузовкин, А. Макаров, Д. Зубарев при участии Е. Глушко и М. Шабановой. "Список граждан, выразивших протест или несогласие с вторжением в Чехословакию", http://www.polit.ru/institutes/2008/09/02/people68.html
7)Источник: Биографическая справка А. Якобсона из Википедии
Мемориальная Страница