| С иврита
Алекс Тарн Идущие пóводу и вóрон Моё безмолвие взывает к небесам и отражается то молнией, то громом, то каплями дождя на волосах речной травы, то месяцем суровым в ночи невест, в заоблачных лесах… Моё безмолвие взывает к небесам. Колодец пуст. Скрипучий журавель, рассохшаяся кадка... Только ветер доносит запах призрачных земель – как знак Эдема, память о Завете… Услышишь ли безмолвие моё? Услышишь ли безмолвие моё? Я здесь ещё, у высохшей криницы, у тела без души, чей грешный страж сменил прохладу животворных чаш на яркие, но лживые зарницы. Моё безмолвие взывает к небесам. Забыт колодец. Жены и девицы, верны зеленоглазым чудесам вааловых ночей, к другим криницам идут, неся кувшины на плечах. Колодец пуст, и журавель зачах. Лишь ворон на сухой его рычаг садится, словно в память о пророке. Садится – и не каркает, молчит. Перелетит на крышу – и молчит – подобно мне, немой и одинокий.
|
К сравнению
переводов |
