Яков Лах
СОТВОРЕНИЕ МИРА. ВДВОЁМ...
Заметки об известном стихотворении Иеуды Амихая
(К первой годовщине со дня смерти поэта)
"Песня субботней ночи". Эти стихи из книги И. Амихая "На расстояньи двух надежд" (1958) связаны у израильского читателя с войной. Давней, теперь как бы "исторической" и нестрашной... Они широко известны, ещё более – песня композитора Моше Виленского на эти слова; а когда песня хороша и сладко поётся, стихотворение, заключённое в ней, уж вольно не ходит, а танцует под её дудку. Последний всплеск популярности "Песни..." при жизни поэта пришёлся на странные неспокойные ночи ожидания иракских "скадов" во время войны в Персидском заливе десять лет назад. "Просто людям нравилось, - объяснял потом Амихай, - что война, мол, не здесь, а в другом месте". Натан Альтерман когда-то с горькой иронией заметил, что "мир – это промежуток между двумя войнами"; у Иеуды Амихая, однако, "на расстояньи двух надежд" умолкает война перед актом творения.
Стихотворение неожиданно начинается вопросом:
1.Ты придёшь ко мне этой ночью?
На иврите сразу понятно, что обращаются к женщине - вопросительная форма включает глагол и здесь он женского рода ha-тавòи. В русском же подстрочнике выражение "ты придёшь" родового признака лишено; более того, следующая строка
2. Стирка просохла уже во дворе,
может вызвать в воображении нашего читателя даже образ лирической героини, зовущей любимого, и это "сработает" до конца, не вызывая подозрений - дочитав, вы сможете в этом убедиться.
3. Война, что всегда ей мало,
4. в месте ином теперь.
Особенность первой строки не в одном лишь вопросе, её окончание элàй ā-лàйла (ко мне этой ночью)образует удивительную составную рифму с третьей строкой аф пàам ло дàй ла (всегда ей мало - войне), и сразу вынуждает читателя "навострить уши" - красиво, но что-то здесь скоро случится... Просохшая стирка во 2-ой строке может послужить знаком субботнего покоя не только людей, но и неодушевлённых предметов (по самой сути иудейских представлений о субботе); и война, хотя войною осталась, но не здесь она, а за пределом пространства субботы (строки 3-я и 4-я).
5. И дороги всегда возвращаются
6. сами, словно без всадника конь,
(ибо в субботу верхом не ездят),
7. и в доме заперто на ночь
8. всё, что есть, и добро, и зло.
Как уже сказано, это мир субботы – завершённость дел и движения, временный покой явлений и предметов. Но люди заданы своим отсутствием: конь возвращается без всадника
(6-я строка), женщина – неизвестно придёт ли (1-я строка). Судя по всему, взаимоотношения героев стихотворения нетривиальны: живут они под одной крышей (по крайней мере в эту субботнюю ночь), у них общие хозяйственные интересы (стирка), но жена ли она ему? И, если да, то что означает вопрос "ты придёшь ко мне этой ночью?" Примирение? Возможно, что упоминание о добре и зле в доме как-то связано с этим.
Стихотворение красиво фонетически: как будто традиционный анапест (ударным каждый третий слог), но в начале нескольких строк первый слог опущен, будто шаг на мгновенье задержан и вместо этого сделан вдох. И в паузе, наступающей после каждой чётной строки в строфе, и в приглушённых ассонансных рифмах, да и в самом привлечении образов субботы можно почувствовать неразглашаемость тайны.
Действие первых восьми строк происходит в настоящем времени, в начале субботней ночи. В следующей строфе глагольное время меняется на прошлое, т.е. речь пойдёт о произошедшем, а сказанному в первых двух строфах сообщается характер повторяющегося действия или описания длящейся ситуации.
9. И мы знали отлично: граница
10. близка, и туда нам нельзя.
Хотя это и рассказ об отношениях между мужчиной и женщиной, стихи о субботнем покое, однако, напоминание о том, что всё "на грани войны", вкраплено в каждую строфу; здесь в третьей строфе – опасная близость границы. Линия фронта? Законы субботы с их чётко очерченными границами? А по сюжету - строки 9-я и 10-я наводят на мысль о кризисе, о тупике "нетривиальных" отношений двух героев. Следующие две строки – переломные:
11. Молился отец: "И закончены были...
12. земля и все воинства их".
Отец возникает воспоминанием вместе со своей субботней молитвой; начальные строки её "на слуху" у читателя оригинала и он сразу определит, что троеточием обозначено пропущенное слово "небо". Да и не помня этого изречения, можно догадаться о пропуске: названа лишь земля, но за этим следует "и все воинства их". Чьи же ещё? Пропущенное небо возвратится в последней строфе, и этим герою (представьте себе!) будет подсказано решение. Но теперь необходимо разобраться в том, чтò именно означает пропуск, а также уточнить полный смысл и перевод начала молитвы отца в 11-ой строке: ве-яхýлу. Так начинается вторая глава книги Бытия, откуда, собственно, и взята эта часть субботней молитвы; подобные глагольные формы будущего времени широко использованы в Библии для описания деяний Божьих в прошлом, что придаёт тексту не зависящее от опыта ощущение бесконечного. Перевод таких выражений на русский без потери "всевременного" смысла не удавался ещё никому. Глагол ве-яхýлу принадлежит к смысловому корню "закончить, завершить", и современнный перевод (Д. Йосифон, И-м, 1978 г.) всего изречения выглядит так: "И закончены были небо и земля, и всё воинство их. И закончил Бог к седьмому дню работу свою...". Синодальный перевод (Д. Хвольсон и др., СПБ, 1868-1872 г.г.) даёт следующую версию: "Так совершены небо и земля и всё воинство их. И совершил Бог к седьмому дню дела Свои...". В обоих вариантах передан смысл лишь прошедшего времени, притом, сделано это посредством двух слов. Обратившись к переводам 15-18 в.в. (Геннадиевская, Острожская и Елисаветинская Библии), находим общую для них версию: "И совершùшася небо, земля и всё украшение их. И совершù в день шестый дела своя...". Кажется, что и совершùшася, и совершù лучше и точнее передают дух и смысл глагола ве-яхýлу. Во всяком случае, короче...
Итак, пропущено слово в молитве, что непреднамеренно случается со всяким молящимся. Поэт, однако, совершает это сознательно (вместо пропущенного слова поставлено троеточие), и поскольку речь идёт не только о молитве, но и о целостности святого текста Торы, удаление слова "небо" должно иметь в стихе серьёзную причину и повлечь за собой важные последствия.
Кажется, мы столкнулись здесь с каббалистической версией мироздания, согласно которой Бог, первоначально наполнявший Вселенную, "сократил" себя (цимцýм), освободив этим самым место для воссоздания и исправления мира (тиккýн). Таким образом, пропуск слова в священном тексте как бы наводит героя на мысль о ломке и сотворении наново – нет, конечно, не всего мироздания, а относящейся к герою части земного мира. В качестве плана, призыва к действию, и срабатывает своей компонентой будущего времени в 11-ой строке глагол ве-яхýлу в смысле "и совершится".
Упоминаемые в 12-ой строке "все воинства их" относятся ко всему, что сотворено Создателем на земле (живая и неживая природа) и на небе (светила); "воинства" эти, вообще говоря, к армии отношения не имеют (в церковно-славянском переводе, как показано выше, это "всё украшение их"), но из-за своего звучания служат аллюзией для образов следующей строки:
13. Войска и земля замолчали,
Похоже на затишье перед битвой, но нет...
14. вот-вот и погаснет свет.
Выключат свет потому, что уж поздно? Или она пришла к нему? Да. Но ещё и для того, конечно, чтобы можно было сотворить свет наново: "... да будет свет. И стал свет" (Бытие, гл.1, ст.3).
15. Исполненье завета, что начато небом,
Здесь, как и обещано, в текст возвращается небо.
16.снова нужно двоим завершить.
Это и станет сотворением мира. Снова. Вдвоём...
В заключение автор заметки предлагает собственный вариант перевода этого стихотворения.
ПЕСНЯ СУББОТНЕЙ НОЧИ
Ты придёшь ко мне? Ночь настала,
просохла стирка у нас.
и война, которой всё мало,
далека отсюда сейчас.И бегут назад дороги,
будто конь, и пусто седло,
и запер дом на пороге
всё своё, и добро, и зло.И мы знали – близка граница,
но запретна для нас двоих,
молился отец: да свершится...
Земля и все воинства их.Войска и земля уже немы,
и свет погаснет потом.
Деянье, что начато небом,
снова нам завершать вдвоём.Беэр-Шева, август 2001